Неточные совпадения
Золотистым
отливом сияет нива; покрыто цветами поле, развертываются сотни, тысячи цветов на кустарнике, опоясывающем поле, зеленеет и шепчет подымающийся за кустарником лес, и он весь пестреет цветами; аромат несется
с нивы,
с луга, из кустарника, от наполняющих лес цветов; порхают по веткам птицы, и тысячи голосов несутся от ветвей вместе
с ароматом; и за нивою, за лугом, за кустарником, лесом опять виднеются такие же сияющие
золотом нивы, покрытые цветами луга, покрытые цветами кустарники до дальних гор, покрытых лесом, озаренным солнцем, и над их вершинами там и здесь, там и здесь, светлые, серебристые, золотистые, пурпуровые, прозрачные облака своими переливами слегка оттеняют по горизонту яркую лазурь; взошло солнце, радуется и радует природа, льет свет и теплоту, аромат и песню, любовь и негу в грудь, льется песня радости и неги, любви и добра из груди — «о земля! о нега! о любовь! о любовь,
золотая, прекрасная, как утренние облака над вершинами тех гор»
Восьмого мая, вернувшись
с последнего экзамена, закона божия, я нашел дома знакомого мне подмастерье от Розанова, который еще прежде приносил на живую нитку сметанные мундир и сюртук из глянцевитого черного сукна
с отливом и отбивал мелом лацкана, а теперь принес совсем готовое платье,
с блестящими
золотыми пуговицами, завернутыми бумажками.
Гроб обит бархатом цвету масака, [Темно-красного
с синим
отливом] позумент
золотой… от нервной горячки помер-с.
Пискарев обещал все. Персиянин на минуту вышел и возвратился
с баночкою, наполненною темною жидкостью, бережно
отлил часть ее в другую баночку и дал Пискареву
с наставлением употреблять не больше как по семи капель в воде.
С жадностью схватил он эту драгоценную баночку, которую не отдал бы за груду
золота, и опрометью побежал домой.
Нестройный говор грубых голосов
Между судов перебегал порою;
Смех, песни, брань, протяжный крик пловцов —
Всё в гул один сливалось над водою.
И Марья Николавна, хоть суров
Казался ветр, и день был на закате,
Накинув шаль или капот на вате,
С французской книжкой, часто, сев к окну,
Следила взором сизую волну,
Прибрежных струй приливы и
отливы,
Их мерный бег, их
золотые гривы.
Небо было ясное, чистое, нежно-голубого цвета. Легкие белые облака, освещенные
с одной стороны розовым блеском, лениво плыли в прозрачной вышине. Восток алел и пламенел,
отливая в иных местах перламутром и серебром. Из-за горизонта, точно гигантские растопыренные пальцы, тянулись вверх по небу
золотые полосы от лучей еще не взошедшего солнца.
Так думал я. И вот она пришла
И встала на откосе. Были рыжи
Ее глаза от солнца и песка.
И волосы, смолистые как сосны,
В
отливах синих падали на плечи.
Пришла. Скрестила свой звериный взгляд
С моим звериным взглядом. Засмеялась
Высоким смехом. Бросила в меня
Пучок травы и
золотую горсть
Песку. Потом — вскочила
И, прыгая, помчалась под откос…
Совершенно круглые, совиные, бегающие,
с темнозеленым
отливом глаза были прикрыты синими очками, в массивной
золотой оправе.